Владимир Новиков. Что то же делать?

В 1912-м году в Санкт-Петербурге, в Русском собрании член СПб. общества взаимопомощи донских казаков, оно же Невская станица известный в ту пору писатель Иван Родионов выступил с докладами. 16 февраля (2 марта) он прочитал первый из них "Неужели гибель?", а 7 (21) марта второй - "Что же делать?" Доклады были очень эмоциональны и носили нескрываемый антиеврейский характер. В том же году он опубликовал их отдельной книжкой "Два доклада".
Но прежде расскажем о том, что собою представляло Русское собрание. 16 января 1901 г. в редакции газеты "Новое время" в С.-Петербурге сорок или около того учредителей на своём заседании приняли устав организации "Русское собрание" и избрали его руководителей. Председателем стал известный писатель князь Дмитрий Голицын, он же Муравлин, по его литературному псевдониму. Товарищами председателя - публицист Алексей Суворин, сын редактора-издателя "Нового времени", тоже Алексея Суворина и тоже учредителя, и писатель Сергей Сыромятников. Через десять дней устав этот был утвержден официальными органами. Русское собрание, согласно уставу, стремилось всячески содействовать "выяснению, укреплению в общественном сознании и проведению в жизнь исконных творческих начал и бытовых особенностей русского народа". Деятельность организации должна была быть преимущественно просветительской. 12 февраля 1901 г. прошло первое заседание, на котором в состав Русского собрания было принято 120 действительных членов и избран Совет из 15-ти человек. Одним из членов Совета стал заслуженный профессор Академии Генерального штаба донской казак генерал-майор Аким Михайлович Золотарёв. К концу 1901 г. число членов Русского собрания достигло тысячи, а еще через год перевалило за полторы тысячи человек.
На заседания Русского собрания, которые первой время проходили на Фурштадтской улице, а с лета 1901 г. на Троицкой, ныне Рубинштейна, приходили люди уважаемые и очень достойные. Помощник директора Публичной библиотеки историк Николай Лихачев. Профессор Духовной академии Николай Покровский. Академик Никодим Кондаков, чью книгу об эмалях, похищенную из Библиотеки Российской академии наук нашли недавно, о чём много говорили и показывали по ТВ в январе 2007 г. Наследник основателя Центрального училища рисования, которому недавно возвратили его историческое имя - Штиглица, барон Александр Штиглиц. Ставший позже знаменитым генерал Алексей Брусилов, в ту пору начальник Офицерской кавалерийской школы. Отец известного деятеля искусства Сергея Дягилева - генерал Павел Дягилев. Известный историк Дмитрий Иловайский. Немало среди них было и казаков. Генерал от кавалерии Митрофан Греков, например, прах которого покоится ныне на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, а его правнук Владимир Николаевич Греков нередко приезжает в наш город из Парижа и приходит в Казачий Крестовоздвиженский собор на Лиговке, чтобы помолиться, а также встретиться с настоятелем отцом Владимиром и прихожанами церкви. Перечень довольно длинный.
По пятницам обсуждались общественно-политические проблемы. По понедельникам в центре внимания были вопросы литературы.
С осени 1901 г. кроме пятниц и понедельников появились особые совещания по актуальным проблемам. Наиболее активную и серьезную деятельность вел Окраинный отдел Русского собрания, работу которого возглавил Золотарёв. Со временем этот отдел разросся в Русское Окраинное общество.
Аким Михайлович Золотарёв с сентября 1903 по декабрь 1911 гг. официально был председателем правления СПб. общества донских казаков, а в быту именовался атаманом Невской станицы.
Но возвратимся к двум докладам писателя Родионова. Вот о чем говорил он и что написал в своей книге: "Не надо быть пророком, чтобы предвидеть, что через какие-нибудь два поколения русского землевладения и русского культурного класса не будет в России. Все будет съедено и вытеснено евреем. Потомки знатных нынешних родов будут лакеями и горничными у еврейских отпрысков. Что же тогда будет с Россией и троном? Конечно, она разорвется на отдельные штаты с президентами, еврейскими ставленниками во главе. По моему глубокому убеждению - Россия гибнет от двух главных причин: еврея и алкоголя". Он видит ситуацию практически безысходной, заявив, среди прочего, что не менее 90% всей русской печати в руках евреев и "таким образом фактически евреи являются выразителями русского общественного мнения". Самих евреев он не считал особо одаренными чем-либо, кроме беспримерной наглости и полнейшего отсутствия совести: "+ни один народ не выделил из своей среды такое обилие бездарных, наглых писак, как еврейство. Шумом и гвалтом евреи всегда умели выдвигать своих соплеменников в передние ряды и даже заслонять ими крупные дарования других народов, но при ближайшем знакомстве еврейские таланты так линяли...", и т.д.
Как видим, прогнозы его, к глубокому сожалению, оправдались почти полностью. Но, как говорится, нет пророка в своем отечестве. "Передовая" общественность, как всегда, встретила подобные заявления в штыки, а сам факт таких высказываний закрыл, разумеется, для Родионова дорогу в ту самую печать, которая, по его мнению, почти полностью контролировалась евреями.

Писатель и публицист Иван Александрович Родионов родился 21 октября (2 ноября) 1866 г. в Мариинской станице, а умер от тромбоза на почве рака желудка в январе 1940 г. в Берлине, где и похоронен на Православном кладбище. Он происходил из известного донского казачьего рода. Его прапрадед служил в Лейб-Казачьем полку, где получил первый офицерский чин, давший ему права на дворянство. Воевал с турками и французами, имел два боевых ордена и умер в чине есаула. Прадед был женат на дочери дьякона Прасковье - родной сестре известного своими "Записками донского священника" Степана Терентьевича Пивоварова. Его отец, таким образом, приходился троюродным братом донскому писателю, фольклористу и генеалогу Александру Пивоварову.
Но, хотя род Родионовых был Нижне-Каргальской, впоследствии преобразованной в Мариинскую станицу, сам он гражданство имел Камышовской станицы. Произошло это оттого, что его отец был одно время станичным атаманом Камышовской станицы и, приписав сына к этой станице, отдал, в соответствии с донской традицией, своеобразную дань станичному обществу, доверившему себя ему, как своему предводителю.
Его земляком - казаком Мариинской станицы был Сергей Труфанов, он же иеромонах Илиодор. Родионов был не только прекрасно знаком с этой всероссийской знаменитостью тех лет, но одно время и дружен. К тому же оба они были писателями и крайними русскими националистами общероссийского масштаба.
Иван Родионов окончил Новочеркасское казачье юнкерское училище, служил последовательно в донских казачьих полках 8-м, 12-м, 1-м и 10-м. В 1906 г. по болезни вышел в отставку есаулом. Первый его брак распался, но вскоре он женился на Анне Кованько, принадлежавшей к петербургскому высшему свету. Жили они в её наследственном поместье Устье близ Боровичей, где Родионов был земским начальником, а владельцем соседнего с ними поместья был председатель Государственной Думы Михаил Родзянко. В Петербурге им принадлежала 14-комнатная квартира близ нынешней станции метро "Чернышевская".
Человек талантливый, Родионов в основном посвятил себя литературе, и эта карьера его развивалась успешно, стремительно даже. В 1909 году вышла его повесть, иногда её называют романом "Наше преступление", а уже в следующем - 1910 году она была переиздана 5 раз. Фабула повести проста, но содержание - горькое, а по нынешним временам - актуальное не меньше, чем в те далекие годы. Три парня в 18-19 лет, допившихся до предела, убивают 26-летнего крепкого хозяина и хорошего семьянина. "Народ спился, одичал, озлобился, не умеет и не хочет трудиться", - констатировал Родионов. Желание почитать эту повесть в своей переписке, за несколько недель до ухода из Ясной Поляны и последующего ухода из жизни высказывал великий Лев Толстой. С восторгом принял её Корней Чуковский, писавший в прессе о "появлении нового, чрезвычайно крупного таланта в русской литературе". Либеральные и радикальные издания, напротив, встретили повесть в штыки. Особенно неистовствовал "буревестник" грядущей революции Максим Горький, в письмах называя "сволочами" и самого Родионова, и тех, кто издал его повесть. Помимо полярности политической ориентации Родионова и Горького, и различного понимания происходивших в России процессов, со стороны Горького имели место и обычные зависть и ревность. Литературная критика в большинстве своем повесть Родионова ставило выше тогда - же опубликованной повести Горького "Лето".
"Два доклада" закрыли ему доступ в печать. В 1914 г., правда, вышла в свет его книга исторических очерков о казачестве "Тихий Дон". Её переиздали в С.-Петербурге в 1993 г. Сохранилось свидетельство умершего в 1934 г. писателя Днипровского (Шевченко), хорошо знавшего Родионова, о том, что Родионов стал в эти годы писать, что называется "в стол", крупную вещь. И называлась она тоже "Тихий Дон" и, якобы, Родионов поклялся при этом, что превзойдет самого Льва Толстого.
Авторство Шолохова со времени первой, журнальной ещё публикации "Тихого Дона" постоянно и многими ставилось и ставится под сомнение. Да и трудно поверить, что 22-летний сельский парень с тремя классами образования, не казак, написал такую фундаментальную вещь, удостоенную на своем веку Сталинской и Нобелевской премий, а главное - любви миллионов читателей во всем мире. Претендентов на авторство называют несколько. Трое главных из них были казаками Невской станицы. В списке её членов на 1-е января 1915 г. они перечислены так: член правления Крюков Федор Дмитриевич, литератор, В.О. 21 линия,2; 130 отставной есаул Родионов Иван Александрович, Воскресенский пр. 9, кв.23; 182 Попов Александр Серафимович, писатель. Этот последний более известен по своему псевдониму Серафимович. Жил он тогда в Москве, но был не единственным членом СПб. общества взаимопомощи донских казаков, живших за пределами Северной столицы.
Что тут можно сказать? Лично мне наиболее симпатично мнение, высказанное некоторыми литературоведами, о том, что книгу "лепили" командированные в Вешенскую писатели А.Фадеев и В. Ставский, прожившие там около года, и при этом использовали различные источники, в т.ч. и Шолохова и трех вышеперечисленных авторов. Отчего в романе множество нестыковок, а порой и несуразностей. Что его ни сколько не портит, так как несуразностями и различными "тёмными местами" полон главный шедевр древнерусской литературы "Слово о полку Игореве", да немало и других произведений можно привести в качестве примера. Художественное произведение это не бизнес-план и не доказательство теоремы, где концы с концами обязательно должны сходиться. Главное это его дух и то впечатление, которое оно производит на читателя. Кстати говоря, рукопись романа, недавно найденная и принадлежащая перу Михаила Шолохова, серьёзным аргументом в спорах об авторстве быть не может. Если действительно Фадеев и Ставский основательно правили великий роман, то почему они собственноручно должны были заниматься бумагомаранием: Мише - лавры, Миша пусть и пишет под диктовку. Диктовал же Балбес в исполнении Юрия Никулина в замечательном кинофильме "Кавказская пленница" отчёт о якобы выкинутых в бездну "спортсменкой и комсомолкой" Ниной бутылок с портвейном и т.п. Александр Александрович Фадеев балбесом никогда не был, но в гастрономических пристрастиях они с персонажем клоуна Никулина были близки.
Вновь на военную службу Ивана Александровича призвали в 1914 г. В сводках с полей Мировой войны встречается фамилия боевого офицера командира 39-й отдельной казачьей сотни Ивана Родионова. Но судьба его в очередной раз круто изменилась. Он начал печататься во фронтовой газете. А затем, как рассказывали впоследствии его боевые товарищи, был "выдернут" из лихой кавалерийской атаки и усажен в кресло редактора газеты возглавляемого Брусиловым Юго-Западного фронта "Армейский вестник", которая с 15 октября 1915 г. стала выходить за его подписью. За семь месяцев в 1915-16 гг. он получил в награду четыре боевых ордена. С сентября 1916 г. "Армейский вестник" выходит ежедневно и на четырех полосах. Родионов привлек в газету ряд интересных авторов, среди которых был и знаменитый репортер Владимир Гиляровский. Собственные материалы Родионова в газете были о страшном экономическом кризисе, который приближается, об озлоблении народа и его алкоголизации, о надвигающейся катастрофе. Единственную, пусть и призрачную альтернативу этому он видел в установлении сильной власти на местах.
19 апреля 1917 г. собрание представителей воинских частей Юго-Западного фронта в открытом заседании выразили протест против идейной направленности "Армейского вестника". Протокол и постановление этого собрания были направлены командующему фронтом генералу Брусилову, и он, уступая давлению революционной массы, своим приказом от 23 апреля 1917 г. сместил есаула Родионова с должности редактора.
В 1917-м Родионов сидел в быховской тюрьме, как участник корниловского мятежа, уехал затем на Дон, воевал в составе Добровольческой армии, пройдя с ней Ледяной поход, а затем по предложению Петра Краснова возглавил официальную газету Всевеликого Войска Донского "Донской край". Где-то в это время он получил чин полковника. Его монархистские взгляды были сильно не по душе большинству членов войскового круга Всевеликого Войска Донского, состоявшему из либералов и социалистов. Круг потребовал его отставки, в которую Иван Родионов ушел вместе с атаманом Красновым.
В эмиграцию он ушел, располагая приличной суммой денег. Но за рубежами нашего отечества специалистов "развести" неопытного человека на деньги всегда хватало. Очень скоро Родионов своих денег лишился, и жить ему пришлось нелегко.
Он переиздал в Берлине в 1922 г. "Наше преступление", а также издал посвященный героям Ледяного похода роман "Жертвы вечерние".
От двух жен у Ивана Родионова было пять детей. От первой жены москвички Нины Анзимировой двое сыновей.
Ярослав Иванович Родионов, 1902 г.р., был журналистом и поэтом, членом Союза писателей СССР. Среди прочего, он автор слов хорошо известной людям старшего поколения песни, исполнявшейся Леонидом Утесовым "Только встанет над Москвою утро вешнее +" Он погиб во время Великой Отечественной войны, попав под бомбежку.
Владимир Иванович Родионов, 1905 г.р., с 1924 г. жил за границей, был талантливым художником - баталистом и портретистом, но потом бросил всё и принял монашеский постриг. Отказавшись от советского, он принял швейцарское гражданство и под именем преосвященный Серафим был архиепископом Цюрихским Московской патриархии.
От петербурженки Анны Кованько были сыновья Святослав и Гермоген, а также дочь Софья, родившаяся в 1916 г.
Святослав Иванович Родионов (1909-1984) был американским инженером, на старости лет принял монашеский постриг и служил дьяконом в Ново-Дивеевском монастыре под Нью-Йорком, где и похоронен.
Гермоген Иванович Родионов (1912 -1961) во время второй мировой войны был личным адъютантом Петра Николаевича Краснова. После войны он отсидел 10 лет в сибирских лагерях, а оставшиеся ему годы жизни, будучи многосторонне развитым и очень хорошо образованным, работал в Якутском отделении АН СССР.
Его сын Ярослав Гермогенович Родионов, 1959 г.р., филолог по образованию, принял священнический сан и служит в Свято-Парголовской церкви Санкт-Петербурга.
Судьба Ивана Александровича Родионова драматична, но свой жизненный крест он пронес с достоинством. А вопрос, заданный им "Что же делать?" - увы, но так пока и остается без очевидного для широких масс ответа. Хотя он лежит на поверхности. Надо возвратиться в лоно Церкви, обратиться к Богу. И тогда погибель не будет грозить нам. Но это требует больших усилий и стремления к духовному и нравственному самоусовершенствованию, от чего многие из нас отучены десятилетиями богоборчества, собственной душевной лени и закрепившейся привычке творить себе кумиров из великих грешников. Так что другой вопрос, заданный Родионовым: "Неужели гибель?"- тоже весьма актуален, и однозначного ответа не имеет.

Владимир Новиков, Санкт-Петербург.